Форсайт энергоэффективность

АО «Фонд «Форсайт» — руководитель:
Колосок Елена Валерьевна (ИНН 381109501430). ИНН 7727735466, ОГРН 1107746991000. ОКПО 69573896, зарегистрировано 03. 2010 по юридическому адресу 125167, город Москва, Ленинградский пр-кт, д. 37, этаж 14 пом. 62, ком. 14-11. Размер уставного капитала — 100 000 рублей. Статус:
действующая с 03. 2010. Подробнее >

Ранее АО «Фонд «Форсайт» находилось по адресам:
125167, город Москва, Ленинградский проспект, дом 47 строение 2, помещение II, этаж 2, комн. 1, 117452, город Москва, Балаклавский проспект, 28в стр.

Компания работает
11 лет 9 месяцев,
с 03 декабря 2010
по настоящее время. Основной вид деятельности «Фонд «Форсайт» — Научные исследования и разработки в области естественных и технических наук прочие и 14 дополнительных видов.

Состоит на учете в налоговом органе Инспекция ФНС России № 14 по г. Москве с 10 июля 2017 г. , присвоен КПП 771401001. Регистрационный номер
ПФР 087216022007, ФСС 770603112277061. < Свернуть

Эксперт-бюро “ЭнергиаВита” – поставщик комплекса услуг в сфере консалтинга, разработки, экспертизы, сопровождения проектов и программ повышения энергетической и экологической эффективности, обучения,  внедрения энергоменеджмента, исследовательских проектов, связей с общественностью и PR-кампаний как для бизнесов-профессиональных участников рынка, так и для потребителей  – бюджетных учреждений, промышленных предприятий, девелоперов, малого бизнеса, МКД, городов и регионов.

Опыт реализации проектов, рекомендации и референсы, пул отраслевых экспертов.

Мы выступим генеральным подрядчиком и сами привлечем партнеров либо порекомендуем вам исполнителя для вашего проекта.

директор Эксперт-бюро“ЭнергиаВита”,  к.

член экспертной группы по разработке Государственной программы энергосбережения и повышения энергетической эффективности при Фонде “Центр стратегических разработок”

Компетенции

Индустрия 4. 0 в горной промышленности, УГМК, 2019

Энергоменеджмент и менеджмент качества

Виталий БУШУЕВПрофессор, д. , генеральный директор ГУ «Институт энергетической стратегии», главный научный сотрудник ОИВТ РАН, научный редактор журнала «Энергетическая политика»e-mail

В середине ХХ века быстро растущий мировой спрос на энергию вызвал серьезные опасения по поводу достаточности глобальных запасов углеводородного сырья. Сформировался Римский клуб с его знаменитыми докладами «Пределы роста», ставшими не только научными, но и политическими бестселлерами, определившими мировую энергетическую политику. Началась битва за ресурсы между странами ОЭСР и Ближнего Востока (1973 и 1979 гг. ), приобщение России к энергообеспечению Европы путем сделки «газ – трубы», развитие транснациональных энергетических корпораций с западным капиталом, становление энергетического глобализма. Вместе с этим началось и всеобщее движение за энергоэффективность, понимаемое вначале как энергосбережение, а затем и как средство решения задач экологии и технологического развития. Политически это было время достаточно плодотворного международного сотрудничества, энергетической дипломатии с общими целями и возможными приоритетами. Автору довелось в начале 90‑х годов прошлого столетия быть участником обсуждения этого вопроса в качестве сопредседателя межправительственных российско-­американских и российско-­французских комиссий по энергоэффективности. Если вначале эти проблемы пытались решать в духе политического сотрудничества, то уже вскоре политика собственной энергетической безопасности развела Восток и Запад по разные стороны не только географических границ, но и экономико-­политических баррикад. Еще в 1995 г. в США был принят закон «Об энергетической безопасности», который стал не только политической декларацией независимости американской экономики от внешних поставок нефти, объем которых доходил до 70 % общего потребления в стране, особенно в сфере автотранспорта. Именно тогда на американском континенте начались проекты использования биоресурсов, а затем и возобновляемых источников энергии (ВИЭ) для получения моторного топлива и производства электроэнергии. Их главной задачей стало обеспечение независимости от внешних поставок, в том числе из Ближнего Востока как политического оппонента США. Но наиболее успешным вариантом реализации этого политического решения стала сланцевая революция, которая позволила превратить США из страны – импортера нефти и газа в страну экспортера этих ресурсов. Никого не смутило то обстоятельство, что Америка сама пошла по стопам ресурсного экспорта, в чем многие (в том числе и наши экономисты) обвиняли Россию, предлагая именно нашей стране (и только ей) быстрее слезть с нефтяной иглы. Тем самым решалась прежде всего политическая задача – лишить Россию значимости ее ресурсного потенциала, который превращал нашу страну из достойного участника мирового развития в сателлита развитого капитализма с постоянно догоняющей экономикой. Прошедший в Санкт-­Петербурге в 2006 г. саммит G7 по проблемам глобальной энергетической безопасности, включая надежность транзита международного потока энергоресурсов, а также устойчивость физического спроса на энергию со стороны потребителей был, пожалуй, единственной политической акцией нового времени по сохранению энергетического глобализма на планете. Западные страны взяли на вооружение политическую «целесообразность» декларативного энергетического перехода к «зеленому миру», навязывая его всем другим странам взамен сбалансированного развития всех видов энергетических ресурсов. Этот переход от использования природных топлив к ВИЭ, особенно активно пропагандируемый «зелеными» политиками Евросоюза, был вызван якобы проблемами глобального потепления. На деле он направлен на то, чтобы обосновать технологическое преимущество развитых стран по отношению к развивающимся странам, обладающим лишь природным капиталом. Этот дорогостоящий переход от традиционной углеводородной энергетики к новинкам ВИЭ просто игнорировал интересы 2/3 населения земного шара, которым новая энергетика была просто недоступна по экономическим соображениям и лишала многие народы их традиционного природно-­энергетического ресурсного богатства, включая биоресурсы. В самих странах Евросоюза этот переход был не просто стратегией устойчивого энергоэкологического развития, а стал политически мотивированным противопоставлением ресурсно-­инновационного и инновационно-­технологического энергетического развития.

Политические разломы энергетического глобализма

Пандемия COVID‑19 привела не просто к серии экономических локдаунов и снижению энергетического спроса, а к развалу глобального мира и самосохранению отдельных государств, в том числе в энергетическом плане. Политически обусловленные санкции против России за украинскую операцию направлены на то, чтобы существенно снизить экспортные возможности нашей страны и исключить влияние ее энергетических ресурсов на экономику и политическую роль страны. Но если пандемия еще ­как-то объективно через общий экономический локдаун объясняла развал глобальной энергетики, то военное противостояние на Украине и ограничительные действия Западного мира в отношении экспорта российских энергоресурсов окончательно привели к слому международного разделения труда в сфере энергетики. Политические решения США, навязанные странам Евросоюза, оказались губительны не только для России, но и для всего Западного мира. Оказалось, что надежность, безопасность и эффективность внешних поставок при отсутствии собственных ресурсов даже в условиях общего профицита мировых энергоресурсов, не имеют решающего значения по сравнению с политическими решениями. Санкции, запрещающие энергетическим компаниям экспорт угля, нефти и газа из России, по сути, продемонстрировали, что так называемый свободный рынок есть ничто по сравнению с государственными установками, имеющими совершенно не экономические, а чисто политические требования. Тем самым, западноевропейский и американский капитализм поставил крест на рыночной экономике, к которой он так активно призывал постсоветскую Россию. Жесткие санкции, запрещающие поставки российских углеводородов на европейский рынок при отсутствии собственных ресурсов и их хранилищ привели к резкому взлету цен на рынках Европы и самих США. Кризис усилился политическими решениями запрета ввода газопровода «Северный поток‑2» и ограничениями на поставки оборудования действующего газопровода «Северный поток‑1», прекращениями страховки танкеров, перевозивших СПГ. В результате, цены на нефтяном и газовых рынках Европы выросли в 5–6 раз, что привело к остановке многих энергоемких предприятий, в том числе производящих удобрения для сельского хозяйства. В результате, заблокированная цепочка связей «газ – удобрения» стала причиной возможного продовольственного кризиса в Европе и Африке. Так, сугубо политические решения США использовать энергетические санкции якобы против России, запретив ей экспорт углеводородов в Европу, на самом деле больнее всего ударили именно по европейской экономике, создав невосполнимый дефицит, прежде всего, газа для промышленности и ЖКХ европейских стран. При этом американцы рассчитывали не только разорить Россию за счет ожидаемого снижения доходов нашего бюджета от сокращения экспорта, но и попытаться навязать европейским «союзникам» свой сжиженный газ. Но это не удалось. Российские ресурсы оказались востребованными в других регионах мира, в частности, в Китае и Индии, производство нефти в России только выросло в 2022 году. Доходы от поставок нефти почти перекрыли проседание экспорта газа. Так что экономический удар против России повис в воздухе, а сами страны-­санкционеры оказались в нокауте. Энергетика России выстояла, а дефицит энергоресурсов в Европе привел ее к социально-­экономическому коллапсу. В целом, политические санкции подтвердили, что энергетика – это не та сфера, которую можно безнаказанно использовать для проведения политических авантюр.

Цены как результат политики

Прогнозы мировой динамики цен на нефть (в годовом и месячном исчислении) показывают, что нефтяной рынок во время пандемии 2020 года просел гораздо сильнее, чем ожидалось в доковидный период. Но чем больше естественное падение, тем круче и восстановление. Если первоначально ожидалось, что нефтяные цены в результате экономического пандемийного локдауна окажутся сниженными в течение 2–3‑х лет, то по факту их восстановление произошло гораздо быстрее – всего за 1,5 года. Показательно, что цены на традиционные ресурсы (например, нефть) во время локдаунов испытывают глубокие, но непродолжительные колебания. Так, в преддверии пандемии COVID‑19 в конце 2019 года наметилась тенденция на очередное падение цен, которое оказалось за счет локдауна гораздо более глубоким (с 80 до 20 долларов). Но уже к середине 2021 г. цены вернулись на доковидный уровень. Уровень в 100–115 долларов за баррель сохранится, по-видимому, и на период действия санкций против России в связи с событиями на Украине. США могут попытаться ответить на высокий уровень цен включением «печатного станка», но это приведет лишь к инфляции и потере авторитета американского доллара, что чревато дальнейшим стремлением к многовалютному миру и регионализации мировой экономики. В начале 2022 года на мировой нефтяной рынок обрушился новый теперь уже рукотворный фактор – санкционный запрет на поставки нефти и газа из России. И цена снова круто полезла вверх. Этот рост не был связан с ее реальным дефицитом на западном рынке. Он носил панический психологический характер возможного дефицита. И наибольший выигрыш от этого получили владельцы нефтяных танкеров и хранилищ. Находясь в искусственной системе ожиданий, именно владельцы резервных мощностей, в том числе и в недрах, но быстро вводимых в действие подземных запасов (ОПЕК), стали доминантными акторами рынка. Существенной энергоэкономической проблемой при этом остается конъюнктура нефтяного рынка. Если не учитывать месячные флуктуации, то среднегодовая цена будет расти достаточно плавно. Отчасти это связано с периодически возникающими (через 10–12 лет) экономическими кризисами в США и других рыночных странах, которые к 2023 г. вступят в полосу экономической рецессии. Это приведет к естественному снижению энергетического спроса и некой (временной) стабилизации энергетического рынка. Но флуктуации цен будут иметь место не только и не столько за счет физического небаланса спроса и предложения, а за счет политических факторов (ограничения экспорта российской нефти и газа в Европу), технологического и финансового резервирования (запасов в недрах, танкерах, в хранилищах и т. , банковского хеджирования). Именно владельцы запасов сегодня в основном влияют на нефтяные флуктуации. Важным элементом управления энергетическим рынком являются квазимонопольные объединения типа ОПЕК+. Их согласованные решения позволяют достаточно быстро найти новые ниши сбыта энергоресурсов, преодолевать постковидные локдауны, периодические экономические рецессии (порядка 10–12 лет) и ценовые колебания такой же периодичности. При этом прогнозы показали, что и военные, и экономические колебания мировых цен достаточно регулярны и не сильно зависят от волевых решений властных органов. С другой стороны, эти флуктуации «взлет – падение и снова взлет», имеющие естественный характер для всех динамических систем, не проходят бесследно. Расшатывая мир, они приводят к глубоким кризисам и катастрофам, вызывая потребность в его трансформациях на новых основах. Казалось, этого добивались и американцы, пытаясь сделать Европу не самостоятельным участником мирового развития, а сателлитом американской политики, подсадив ее на дорогостоящий собственный сланцевый газ. Для его производства в США нужны высокие цены на нефть – порядка 150 долларов за баррель. Но выросшие цены на бензин на американских заправках в 2–3 раза уже привели к массовому недовольству такой политикой со стороны автомобилистов. США оказались в своей же собственной ловушке. С одной стороны, политически обусловленные санкции (точнее их ожидание) взвинтили цены. С другой – внутренняя ситуация требовала смягчения этой политики. Для торможения роста нефтяных цен при сохранении антироссийских санкций сами американцы стали искать различные лазейки в своей системе. То они вдруг обратились за поддержкой к Саудовской Аравии для дополнительного увеличения экспорта нефти на мировой западный рынок, пытаясь развалить ОПЕК+. Появились санкционные исключения для отдельных стран – потребителей российских ресурсов. Стали возникать санкционные разрешения на импорт отдельных промышленных редкоземельных компонент для космоса, для радиоэлектронной промышленности, появился «параллельный экспорт», когда та же российская нефть, закупленная индийскими компаниями, в море смешивалась в танкерах с нефтью ближневосточных стран и в таком виде в обход санкций шла западным потребителям. Поэтому надежды стран, вводящих санкции, обойтись своими ресурсами, не оправдались. Даже санкционированная энергетика не меняет общую структуру энергетического рынка. Холодная зима 2021–2022 гг. показала, что новая энергетика на базе ВИЭ сама по себе неспособна решить задачу надежного и безопасного энергоснабжения населения и промышленности. Поэтому возник новый спрос на традиционные энергоресурсы, даже на всеми «клятый» уголь. Долгосрочные прогнозы показывают, что большинство всех стран мира по экономическим соображениям вообще не могут перейти на новую более сложную технологическую платформу ВИЭ, водородной и малой атомной энергетики. Долгосрочная энергетическая политика сопровождается сегодня резким обострением текущего энергетического взаимоотношения стран-­потребителей и поставщиков энергетических ресурсов. Сегодня не только ресурсный, но и экономический фактор этих взаимоотношений полностью перекрывается политическим обоснованием. Если раньше считалось, что «политика является концентрированным отражением экономики», то сегодня, наоборот, политика является самостоятельным и первичным фактором принятия решений, которые часто имеют антиэкономический смысл. Особенно наглядно это следует из анализа политических санкций против РФ, принятых ЕС по наущению США. Они намерены до конца 2022 года сократить до 20 % общий объем поставок нефти из России, а затем и полностью отказаться от него. Еще более политически ангажированными являются требования полностью отказаться от поставок российского газа как по трубопроводам, так и на спотовый рынок. Разумеется, это чревато крайне опасными экономическими проявлениями. Европейцы не просто «стреляют себе в ногу», чтобы досадить России. Они занимаются «энергетическим самоубийством» не только своей промышленности, где затраты на газ достигают 70 % общей стоимости производства, например, в сфере минеральных удобрений, но и систем энергетического самообеспечения жилого сектора, где стоимость электроэнергии для населения уже выросла более чем в 2 раза. Попытки списать рост цен на газ на «Газпром», как неоднократно заявляет Дж. Байден и другие политические лидеры Западного мира, просто смешны. Запрещая покупать газ из России и не имея возможности найти другого поставщика, обвинять именно «Газпром» в росте цен на европейском рынке – это настоящий информационно-­политический фейк. Слава богу, мир начинает понимать, что «на воре и шапка горит». Однако отказаться от своей антироссийской риторики США не спешат и не дают этого сделать своим европейским партнерам.

Как выбираться из энергополитической ямы?

Подобные политические вызовы больнее всего действуют на сами страны-­потребители, оставляя их без надежного энергоснабжения в условиях ограничений по использованию ВИЭ. Кроме того, многие страны не имеют возможности по экономическим соображениям перейти на использование технологически новых видов энергии и опираются на имеющиеся ресурсы дешевого угля, нефти и газа. Это оставляет их на обочине мирового развития. Так, последние открытия больших запасов газа в Мозамбике, казалось бы, открывают возможности для энергоэкономического развития самой Африки и возможных поставок в Европу. Но это – долгий и недешевый путь. Поэтому нынешняя ситуация на европейском рынке свидетельствует о том, что нельзя игнорировать законы энергетического развития в угоду ­каким-либо политическим целям. Можно долго говорить, что традиционные углеводороды изживают себя, и мир стоит на пороге «зеленой энергетики». Но жизнь свидетельствует, что такие «политически обусловленные прогнозы не соответствуют ни текущей, ни перспективной ситуации. В вопросах энергетики нельзя утверждать «или/или», а можно говорить лишь о гармонии энергетического баланса по принципу «и/и». И нефть, и газ, и уголь, подверженный предварительному обогащению и газификации, также как природные ВИЭ и переработанные ресурсы, включая биогаз, водород, газогидраты и многое другое найдут свое применение в различных сферах использования энергии как непременного фактора жизнеобеспечения и жизнедеятельности. Энергия – это синоним жизни. Спекулировать на ней в угоду политическим интересам властных структур – недопустимо в интересах самой жизни. Поэтому энергетика неподвластна по большому счету спекуляциям на ее будущем. Она сама заставит политиков принять ее законы как естественное условие устойчивого развития мира. Именно она будет критерием для принятия решений в различных сферах нашего неустойчивого мира. Спрос на природные ресурсы будет планомерно расти, по крайней мере, до середины XXI века. По прогнозам «Института энергетической стратегии» ожидается, что структура этого спроса не претерпит существенных изменений. Спрос на электроэнергию как на самый удобный, универсальный и управляемый продукт будет расти более высокими темпами до 3,5–4 % в год; спрос на газ, как на экологически чистый продукт, будет расти ежегодно на 2,5 %, а на нефть (несмотря на ожидаемое снижение моторного топлива при переходе на электротранспорт) – на 1–1,5 %. И никакого сворачивания нефтяного сектора до 2050 г. не предвидится.

От политического глобализма к энергетическому регионализму

Новая патовая ситуация, в которую загнали себя нынешние западные политики, пытаясь любой ценой сохранить свое лидерство в мире, используя для этого управление глобальной энергетикой, обострило военно-­политическое, энергоэкономическое и эколого-­технологическое противостояние в мире. Монополитизированный по американским лекалам глобализм мировой системы подходит к концу, как бы ни пытались сохранить его нынешние идеологи и политики. Мир становится все более плюралистическим, а его жизнеобеспечение и жизнесуществование все менее политически ангажированным. Политический диктат над всем обществом неизбежно уступит место, но не старому классическому рынку и не чисто экономическим приоритетам, а новым экосоциогуманитарным отношениям в системе («природа – общество – человек») в нашем общем геопланетарном доме. Здесь не должно быть противопоставления природному и технологическому, физическому и интеллектуальному, человеческому и информационному капиталу как доминирующему фактору развития цивилизационных отношений. Действие, развитие, как и сама жизнь, – это различные отражения энергетических взаимоотношений и трансформаций в общем мире. Поэтому не смена политических идеологий, не военная и даже не экономическая сила остановят сегодняшнюю вакханалию в мире, а именно энергетика как система жизнедеятельности человеческого (биофизического, роботизированного и космического) общества. Именно энергетические идеи и решения, направленные на долговременное партнерство цивилизаций, позволят сохранить жизнь на земле и ноосферную экспансию в космос. Но этот далеко идущий мировой энергетический форсайт для нас сегодня начинается с главной задачи: сформировать приоритеты, задачи и возможности и ответить на текущие вызовы политического и экономического беспредела в мире. Мировой энергетический рынок становится все менее глобальным и более региональным, так как в каждом регионе присутствуют свои ресурсные и технологические возможности и особенности. Поэтому такая регионализация устраняет необходимость в «силовой» борьбе за ресурсы. Она будет способствовать многообразию включаемых в оборот ресурсов. Только непредвзятое отношение ко всем видам энергетических ресурсов и экономическим возможностям всех стран позволит выстроить новые энергетические отношения с учетом интересов и возможностей различных стран, как потенциальных экспортеров сырьевых ресурсов, так и обладателей новых технологий. Оно позволит решить и политическую задачу – обеспечить энергетическую самодостаточность каждой страны и каждого региона либо собственными ресурсами, либо собственной технологической базой их переработки. Не прибегая при этом к военно-­политическим методам защиты собственных энергетических интересов от других акторов энергетического рынка.

Прежние ресурсы – новое применение

Известное экономическое правило, что тот ресурс, который расходуется более эффективно и пользуется большим спросом, доминирует в мировом балансе. Поэтому конкуренция на мировом энергетическом рынке между отдельными странами-­экспортерами и импортерами будет определяться не военно-­экономическими методами «битвы за ресурсы», а технолого-­экономическим преимуществом владельцев различных ресурсов. При этом конкуренция будет не за счет объема, а за счет более эффективного их ресурсно-­инновационного использования. Сегодня таким наиболее эффективным ресурсом является электроэнергия и газ, имеющие не только топливное, но и промышленное значение. То же касается и новых энерготехнологических отношений – стабилизации структуры энергетического рынка с соответствующим балансом углеводородных энергоресурсов и ВИЭ, который сохранится по крайней мере до 2050 г. на нынешнем уровне. Разумеется, это потребует перенаправления части ресурсных потоков из России в Азию и на внутренний рынок, но не приведет к существенным сокращениям доходов российского бюджета. Тенденция на сохранение энергетического рынка при неэффективности санкций будет способствовать снижению международной напряженности. Так, энергетика сможет выполнить свою долгосрочную роль стабилизации политической ситуации в мире. Масштабы спроса на различные энергоносители и цен на нефть остаются более или менее стабильными независимо от субъективных рыночных, политических и экономических факторов. Поэтому для предотвращения избыточных колебаний рыночной конъюнктуры и искусственных структурных трансформаций необходимо использовать естественные законы энергетического развития, позволяющие избежать необоснованных политических и экономических решений. При этом необходим приоритетный поиск не только экспортных маршрутов поставок энергии на мировой рынок, но и их использование внутри страны, в новых технологических системах. Так, использование ГЭС и ПЭС на востоке страны позволит создать базу для реализации водородного электролиза и возможного его использования внутри страны и на экспорт. Более полная реализация гидроэнергетического потенциала при производстве электроэнергии позволит создать условия для электроотопления нового населения и развития энергетической интеграции со странами Юго-­Восточной Азии – наших новых энергетических партнеров в рамках ШОС и ЕАЭС. Газ, который имеет более распределенный характер на востоке страны, может и должен найти новое применение в 100 %‑й газификации ЖКХ региона, на воздушном, морском и наземном транспорте (в дирижаблях, в танкерах, газомоторном транспорте) и в других энергокоммуникациях. Местные газогидраты могут и должны найти применение не только как источники энергии, но и как источники пресной воды в связи с ростом мирового народонаселения и ожидаемым дефицитом пресной воды.

Региональная энергетика как локомотив российской политики и экономики

Сегодня для нас менее значимо, как будет развиваться Западный мир – по пути энергетического перехода от нефти и газа к ВИЭ или смешанного энергетического баланса. Общий мировой баланс был важен нам, когда мы делали ставку на экспорт и было важно знать перспективы основного спроса европейского рынка на российские ресурсы. Сегодня своими политическими решениями запад успешнее, чем наши собственные политики и стратеги переориентировал нас на решение задач собственной энергофикации и собственного энергетического развития. Главным для нас является не обеспечение выживаемости российского ТЭК как основного поставщика финансовых и инвестиционных ресурсов, а превращение энергетического сектора в «локомотив» геотерриториального развития страны. Это развитие в силу пространственных размеров неизбежно должно основываться не на базе концентрации промышленности и населения в больших агломерациях европейской части страны, а на преимущественном развитии территориально-­производственных комплексов в Сибири и на Дальнем Востоке, имеющих в качестве базы местные минеральные, энергетические и водные ресурсы. Энергетическое освоение этих природных запасов как главного богатства страны, сосредоточенного в конкретных агломерациях, способно решить и демографические проблемы региона. При этом восточное освоение страны требует именно здесь сосредоточить основные финансовые и технологические ресурсы. Нынешняя политика в России, ориентированная на хозяйственную интеграцию всех регионов, направлена на сохранение промышленного, политического, культурного и финансового центра в Москве и большом Подмосковье. Если транспорт будет тянуться от Москвы «до самых до окраин», то такая политика централизованного развития не сможет помочь нам в реализации перехода от централизации к активной регионализации как местного источника общего энергетического и хозяйственного развития. Приходится помнить, что «чем дальше уезжаешь от Москвы, тем глубже погружаешься в Россию». Столицу страны в отличие от Европы нельзя представлять себе как единый центр всего и вся. Поэтому и политическое решение о переносе столицы Российского государства не как культурно-­исторического, а как государственного и финансово-­экономического центра из Москвы в один из восточных городов является своевременным политическим актом. Точно также было бы целесообразным перенести столицу из Москвы в Новосибирск, а Красноярск сделать энергетическим центром Сибири и Дальнего Востока страны. Ведь наша задача – сделать всю Россию, а не только ориентированное на запад Подмосковье, страной «новой» экосоциогуманитарной цивилизации, а не экспортно-­ориентированным энергетическим хабом. Поэтому не политический диктат центра, а региональная самостоятельность и определенная направленность субъектов РФ позволит им стать сетевыми центрами новой российской цивилизации, которая должна быть не супротивником атлантической цивилизации, а ее партнером в самостоятельном ресурсно-­инновационном развитии.

В минувшие выходные в Московской школе управления (МШУ) «СКОЛКОВО» состоялась третья по счету сессия форсайта компетенций в высокотехнологичных отраслях до 2030 года, организованная при поддержке Агентства стратегических инициатив (АСИ).

Серия форсайт-сессий проводится в рамках проекта «Форсайт Компетенции 2030», который входит в инициативу АСИ по созданию Национальной системы компетенций и квалификаций (НСКК). Результаты форсайта будут использованы Минобрнауки России при определении возможных изменений в образовательные программы профессионального образования, а также войдут в материал доклада Президенту Российской Федерации Владимиру Путину о развитии кадрового потенциала высокотехнологичных отраслей, подготовкой которого сейчас занимается Агентство стратегических инициатив.

В форсайт-сессии приняли участие сотрудники ведущих российских технологических компаний, реализующих проекты по энергоэффективности, созданию и применению в производстве нанотехнологий и новых материалов, а также представители профильных вузов и научно-исследовательских институтов.

В ходе мероприятия они создали карты прогнозного развития секторов в горизонте до 2030 года и составили перечень наиболее востребованных в этих секторах профессиональных компетенций.

На предыдущих форсайт-сессиях участники решали аналогичные задачи в сфере природопользования, развития биологических и медицинских технологий, , а также транспортных систем, аэрокосмических технологий и информационно-коммуникационного сектора.

Представляем вашему вниманию выводы экспертов, принимавших участие в сессии:

Главный вывод группы экспертов, обсуждавших будущее нанотехнологий: использование нанотехнологий и композитных материалов в продуктах массового потребления станет по-настоящему массовым. Материалы с моделируемыми свойствами будут становиться все более разнообразными, наиболее массовое использование уже сейчас получают облегченные прочные конструкции (которые применяются в строительстве, машиностроении и других секторах), а также материалы, позволяющие создавать миниатюрные электронные устройства (размер которых будет продолжать уменьшаться). Кроме этого, важной тенденцией становится создание интегрированных решений (например автоматических устройств) для живых систем (людей и животных), что потребует создания целого класса биосовместимых материалов. В районе 2017-2020 гг. можно ожидать прорыва, связанного с удешевлением технологий 3D-печати, предпосылкой к которому станет удешевление технологий производства порошков для 3D-принтеров и методов их нанесения, а следствием — изменение модели массового производства.

Одной из важнейших новых профессий для развивающейся нанотехнологической отрасли был назван «интегратор модульных решений» — инженер-управленец, организующий создание нанотехнологических решений с привлечением специализированных исследовательских и технологических команд в области физики, химии, материаловедения, компьютерного моделирования и пр. Главная компетенция профессионалов такого типа заключается в способности связать запросы рынка с умения разработчиков, а потом сопроводить перевод технологии из лаборатории до массового производства. Другой важной компетенцией будут обладать проектировщики жизненного цикла нанотехнологии — специалисты, проектирующие новые материалы на полном цикле от создания до утилизации, с учетом заданной продолжительности жизни материала (и изготовленных из него изделий). Еще один тип специалистов — нанобиоинженеры — будут заниматься созданием наноматериалов, совместимых с живыми системами, а также вопросами безопасности живых систем при использовании нанотехнологий.

Энергетика и энергоэффективность

По мнению участников сессии, одной из важнейших тенденций энергетической отрасли является снижение удельного энергопотребления со стороны потребителей и повышение КПД при создании и передаче энергии со стороны производителей. При этом на отрасль будет оказывать влияние стремление потребителей контролировать создание и использование своей энергии — что влечет за собой развитие автономной энергетики и конвергенции различных энергетических и энергосберегающих решений в жилищах, на промышленных предприятиях и на объектах инфраструктуры. В связи с политическими требованиями будет продолжать увеличиваться доля «зеленой энергии».

В сфере энергоэффективности и уменьшения потребления энергии возникнет целый ряд новых профессий, связанных с созданием энергоэффективной среды. Основная задача в этом направлении связана с созданием типовых энергосберегающих решений (например, систем энергоэффективного освещения) и обеспечением экономии за счет повсеместной автоматизации как конечных пользователей, так и связывающих их сетей.

Для создания подобного рода типовых решений потребуются специалисты-проектировщики, которые будут проектировать элементы энергетической среды с учетом требований к энергоэффективности. Применять эти решения «на местности» будут «девелоперы среды» — специалисты, знакомые с типовыми решениями и способные эффективно их комбинировать, а также «энергоаудиторы» и «энергохантеры» — специалисты, которые будут оценивать эффективность энергопользования, искать и ликвидировать утечки энергии. Разивитие «умных сетей» в энергетике вызовет к жизни целый ряд профессий, включая архитекторов «умных сетей» и даже «гридагогов» — специалистов, которые будут обучать контроллеры умных энергетических сетей.

Работа над форсайтом компетенций в высокотехнологичных отраслях будет продолжаться в течение лета и осени 2012 года в рамках ряда дополнительных верификационных сессий с экспертами из соответствующих отраслей. Кроме того, углубленное обсуждение результатов форсайта и возможностей его применения в отраслевой практике состоится в августе 2012 года в ходе шестидневной сессии «Форсайт-пароход». Подать заявку на участие в мероприятии можно ЗДЕСЬ.

Действует Обновлено, 18. 2022ООО ФОНД СТРАТЕГИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ ЭНЕРГЕТИКИ ФОРСАЙТ

ПрофильЮридический адрес ГОРОД МОСКВА ПР-КТ ЛЕНИНГРАДСКИЙ Д. 37 ЭТАЖ 14 ПОМ. 62, КОМ. 14-11ИНН / КПП 7727735466 771401001Среднесписочная численность22 сотрудниковАналитика и проверкаТекущая ликвидность компании ниже нормы, что говорит о том, что предприятие не в состоянии стабильно оплачивать текущие счетаКомпания показала нулевую прибыль, либо убыток, в последнем отчётном периоде, что значительно понижает ценность компании в глазах бенефициараУставный капитал близок к минимальному, что говорит о небольшом размере бизнесаКомпания относится к микробизнесу, что может ограничить возможности компании по выполнению своих договорных обязательств перед контрагентамиКомпания относится к малому бизнесу, что может ограничить возможности компании по выполнению своих договорных обязательств перед контрагентамиПолучить отчетПример отчетаАналитический отчет, его расшифровка и рекомендации на основании 1500 факторов из 50-ти источников с учетом чёрных списковДанные по финансовым показателям приведены на основании бухгалтерской отчетностиБухгалтерская отчетностьБухгалтерская (финансовая) отчетность публикуется Федеральной налоговой службой с задержкой, отчет за предыдущий (2020) год обычно становится доступен в сентябре-октябре текущего (2021). ПрофильЮридический адрес ГОРОД МОСКВА ПР-КТ ЛЕНИНГРАДСКИЙ Д. 37 ЭТАЖ 14 ПОМ. 62, КОМ. 14-11ИНН / КПП 7727735466 771401001Среднесписочная численность22 сотрудниковАналитика и проверкаТекущая ликвидность компании ниже нормы, что говорит о том, что предприятие не в состоянии стабильно оплачивать текущие счетаКомпания показала нулевую прибыль, либо убыток, в последнем отчётном периоде, что значительно понижает ценность компании в глазах бенефициараУставный капитал близок к минимальному, что говорит о небольшом размере бизнесаКомпания относится к микробизнесу, что может ограничить возможности компании по выполнению своих договорных обязательств перед контрагентамиКомпания относится к малому бизнесу, что может ограничить возможности компании по выполнению своих договорных обязательств перед контрагентамиПолучить отчетПример отчетаАналитический отчет, его расшифровка и рекомендации на основании 1500 факторов из 50-ти источников с учетом чёрных списков

Будущее постоянно меняется, и для определения его сценариев часто прибегают к так называемому форсайту. Что это такое и чем он отличается от футурологических прогнозов, рассказал Евгений Виноградов

Об эксперте: Евгений Виноградов — замруководителя «Атласа новых профессий», кандидат физико-математических наук, ведущий форсайт-сессий.

Ваш браузер не поддерживает аудиоплеер.

Что такое форсайт?

Если говорить про форсайт как про глобальный исследовательский проект, то эта методология уходит корнями в 1950-е годы. Она была изобретена в США корпорацией RAND (англ. Research and Development, американская НКО с функцией стратегического исследовательского центра, работающего по заказам правительства и ВС США. — РБК Тренды), после чего распространилась в Южной Корее, Японии и других странах. Изначально это была «тяжеловесная» и довольно дорогая технология прогнозирования, в рамках которой на протяжении месяцев трудилось огромное количество экспертов.

Сейчас существует много разных модификаций форсайта. Мы в «Атласе новых профессий» основываемся на методике Rapid Foresight, поэтому я буду говорить преимущественно про него.

Быстрый форсайт (англ. Rapid Foresight, RF) — это инструмент для прогнозирования и формирования будущего, позволяющий за короткий период времени получить точные прогнозы и объединить людей для реализации своих представлений о нем.

Этот метод был сформирован в России в 2010 году. Одним из разработчиков методологии тогда стал спецпредставитель президента по вопросам цифрового и технологического развития Дмитрий Песков. Также у истоков стояли основатель инициативы Global Education Futures Павел Лукша и руководитель проекта «Атлас новых профессий» Дмитрий Судаков.

Чем форсайт отличается от других методик работы с будущим

АСИ и партнерство «Конструкторы сообществ практики» выделяют несколько способов мышления о будущем:

• Экстраполяция;
• Стратегирование;
• Форсайт;
• Футурология;
• Фантастика.

Форсайт-сессии с привлечением экспертов зачастую оказываются более эффективным инструментом, чем, к примеру, простое экстраполирование на будущее данных прошлых лет. Почему?

Форсайт — не столько про прогнозирование, сколько про проектирование. В его основе лежит понимание того, что будущее вариативно и напрямую зависит от прилагаемых усилий. Поэтому главный вопрос, который стоит перед участниками, можно сформулировать так: «что мы совместными усилиями должны сделать уже сейчас для того, чтобы прийти к желаемому варианту будущего?»

Журналист, писатель, профессор MIT Бина Венкатараман рассказывает о том, как форсайт может помочь подготовить мир для благополучной жизни грядущих поколений (ENG)

Кроме этого, в форсайте немаловажную роль играет оценка событий с низкой вероятностью, но большим потенциальным влиянием на будущее исследуемой сферы. Пандемия коронавируса — яркий пример подобного события, их называют «черными лебедями» (по определению одного из известнейших философов современности Нассима Талеба).

Что такое «Черные лебеди» в форсайте

«Черные лебеди» — это точки бифуркации, которые определяются на обсуждениях во время форсайт-сессий. Их также называют «джокерами» или «дикими картами».

О том, что глобально теперь человеку угрожают не мировые войны, а именно эпидемии, в свое время предупреждали многие футурологи. Понятно, что они не говорили про 2020 год и группу коронавирусов, но они не раз подчеркивали, что мы вступаем в тот мир, в котором инфекции могут стать довольно опасной вещью, так как мы живем скученно, много путешествуем и т.

Важно понимать, что такие события очень редко ломают тренды или меняют их — чаще всего они их усиливают. Например, если говорить о переходе разных сфер в онлайн, люди так или иначе к этому шли и до коронавируса. Появлялись новые технологии, образовательные онлайн-курсы, все больше людей трудились из дома, задачи уходили на аутсорс, фриланс, все больше фирм отдавали предпочтение аренде офисов на короткое время вместо организации постоянного места работы. Благодаря пандемии эти тренды усилились. И уже сейчас понятно, что когда карантин закончится, выйдут из него не все: многие, например, продолжат работать из дома, потому что уже наладили себе рабочее место, и, по большому счету, это удобнее и дешевле.

Сколько человек участвует в подобных проектах и как их проводить?

Здесь важно разделять несколько принципиально важных моментов. Говоря о «форсайте», часто имеют в виду немного разные вещи.

Чаще всего под этим словом подразумевают именно форсайт-сессии. Обычно в них участвуют эксперты, модератор, который ведет процесс и сборщик, который следит за ходом дискуссии и ведет все записи. Оптимальное число участников — от 7 до 15 человек, а время на обсуждение обычно не превышает нескольких дней.

Форсайт как глобальный исследовательский проект строится сложнее. В рамках него сначала, как правило, проводятся предварительные исследования, на основе которых строятся гипотезы, и только после этого организуются обсуждения группами экспертов, которые начинают выстраивать на основе выводов настоящего пути в будущее, прогнозировать, проектировать карты, договариваться. При этом одной форсайт-сессии может оказаться недостаточно, тогда планируется ряд дополнительных. Такие исследования могут длиться достаточно долго и включать в себя участие очень большого числа специалистов. Например, в подготовке проекта «Атлас новых профессий 2. 0» участвовало порядка 4 тыс. экспертов из разных стран мира.

Важную роль в форсайте играет подбор экспертов, к которым существуют определенные требования. Они сами должны быть заинтересованы в исследовании и готовы к последующим конкретным действиям.

На чем основывается любой форсайт?

В рамках любого форсайта проводится анализ тенденций и технологий, развивающихся в настоящее время в определенной области. Например, становится больше беспилотных автомобилей, все больше людей работают из дома, появляется все больше систем, основанных на больших данных. И так далее, зависит от того, что конкретно «форсайтят».

Когда начинает вырисовываться такая карта изменений, группа прогнозирует, к чему приведет в будущем развитие тренда. И здесь всегда выясняется, что кому-то оно несет пользу, а кому-то — угрозу.

Использую предыдущий пример: увеличение числа беспилотников угрожает работе таксистов, но дает новые возможности программистам и разработчикам, которые будут проектировать системы управления беспилотными автомобилями. Также это может повлечь за собой появление неких радиоэлектронных светофоров, которые будут стоять на перекрестках и выступать в роли контролера для двух авто, подъезжающих с разных сторон, если те по какой-то причине не будут «перекликаться» друг с другом напрямую. И так далее. И таким образом, перебирая возможные события и технологии, группа приходит к некому образу будущего.

После этого делаются так называемые ставки: то, что каждый из участников готов начать делать сейчас (вовлекать других людей, «пробивать» проекты, изменения через органы власти, инвестировать деньги), чтобы прийти к нужному варианту будущего. Например, если мы хотим, чтобы в 2030 году все летали на Луну, нужно уже сейчас думать над проектом космопорта, потому что это долго. А если мы этого делать не начнем, то придем уже к другому варианту будущего.

Какой временной период в форсайт-исследованиях?

В каждой индустрии свой горизонт прогнозирования и жизненный цикл. В индустрии моды, например, он достаточно короткий, и заглядывать далеко просто не имеет смысла, так как все может сильно поменяться. Это же касается, например, мобильных приложений, игровой индустрии.

Если же мы говорим об атомной энергетике, там люди мыслят понятиями пятидесяти лет и больше, и говорить о десятилетнем горизонте бессмысленно, так как ничего не поменяется, а то, что поменяется, скорее всего, было давно спланировано.

Какой процент таких прогнозов сбывается?

Составленная дорожная карта не статична, к ней нужно постоянно возвращаться и делать ее пересмотр с учетом того, что уже произошло. При этом в точности угадать что-либо задача не стоит.

Если, например, говорить об образовании, то во время форсайта в 2015 году (первой встречи участников Глобального форсайта образования в Калифорнии. — РБК Тренды) прогнозировалось многое из того, что мы видим сейчас: и про то, что будет продолжаться цифровизация обучения, и про появление новых форматов.

В нашем «Атласе новых профессий 2. 0» 2020 год как раз был некой «точкой отсечки» для появления специальностей ближнего горизонта, и как мы недавно проанализировали, где-то ⅔ из них так или иначе действительно существуют. Они могут быть немного не в том виде, в котором были описаны, но уже точно есть сама деятельность и необходимость в выполнении этой работы.

Как самый яркий пример — менеджер межкультурной коммуникации. Мы его определили как человека, работающего в штате той или иной фирмы, который будет присутствовать при подписании международных договоров для консультирования в вопросах, связанных с культурными особенностями участников (условно, в костюме какого цвета и в какой день недели не стоит идти на переговоры). Выяснилось, что конкретно такая профессия внутри корпораций не образовалась, но появились отдельные фирмы, которые этим занимаются. Сама задача в основном ушла на аутсорс, либо этим занимаются экспаты, которых, когда необходимо, привлекают к переговорам в дополнение к обычной работе, либо эту услугу выполняют консультанты, временные специалисты.

Наша задача была не описать будущую профессию, а объяснить человеку, каким будет мир через десять лет, что в нем необходимо будет делать и что делать уже сейчас, чтобы этому научиться. И, как мне кажется, с этой задачей мы справились.

Предсказаниям будущего столько же лет, сколько человечеству — людям некомфортно жить в неопределенности. РБК Тренды рассказывают о современных подходах к стратегическому прогнозированию

Об эксперте: Александр Чулок, к. , директор Центра научно-технологического прогнозирования ИСИЭЗ НИУ ВШЭ

Ваш браузер не поддерживает аудиоплеер.

Этот материал ребята из команды Трендов обсудили в выпуске подкаста «Летучка». Послушать можно на любой удобной платформе: в плеере выше, в Apple Podcasts, CastBox, «Яндекс. Музыке», Google Podcasts и везде, где есть подкасты.